Охота за минеральными ресурсами в Баренц-регионе идет непрерывно. Один из удивительных исторических рудников расположен на границе между Норвегией и Швецией — Насафьелль и Насаварре.
Текст и фото Мария Сёдерберг, журналист из Арьеплуга, Швеция.
Перевод на русский язык Германа Иванова
– Это уникальное рудное поле, – считает археолог Лена Берг Нильссон, входящая в число самых авторитетных в Швеции знатоков старинных шахт, – Своего рода смотровой глазок в историю, который может помочь проанализировать то, происходит в наше время.
Когда в 1634 году на горе Насафьелль — по-саамски Насаварре — было найдено серебро, история совершила резкий поворот. Это событие определенно можно назвать особым, имевшим огромное значение для окончательного покорения внутренних северных районов Швеции. Не последней важности делом было быстро обустроить границу между землями норвежско-датской унии и Швеции, потому что король Дании заявлял свои права на это месторождение.
Его открытие было отнюдь не случайным. Экономика Швеции в значительной степени держалась на продукции приисков и рудников, чем король Густав Васа успешно пользовался для укрепления своей власти. С приходом этого короля шведская горнодобывающая отрасль стала быстро развиваться под усилившимся государственным контролем. «Все рудные горы принадлежат шведской короне», – писал Густав Васа. Еще в XVI веке он озаботился тем, чтобы нанять особых искателей «перлов и диамантов». В данном случае под перлами понимался жемчуг, который можно извлекать из раковин речных моллюсков (жемчужниц) и который пользовался высоким спросом при дворах властителей — например, в России и Скандинавии. Диамантом же назывался горный хрусталь — минерал группы кварца. При этом термин «диамант» мог охватывать самые разные минералы — изучению подлежало все, что блестело.
Всего лишь год спустя после того, как в 1634 году двое наемных искателей — житель Питео Йонс Перссон и саам Педер Улофссон — нашли кусок серебряной руды, кирка вонзилась в горный склон Насафьелль. Причем разработки начались несмотря на то, что риксканцлер Акесль Оксеншерна находился в немецком Магдебурге, будучи поглощен событиями Тридцатилетней войны.
Йонс Перссон и Педер Улофссон были щедро вознаграждены, а известия о новых месторождениях продолжали поступать от других разведчиков недр. Таковыми нередко являлись саамы, как правило, обладавшие наилучшими познаниями о местности. Педера Улофссона назначили ответственным за транспортировку руды из Наса вниз к плавильням в Сильббайохко и Гротрэск.
О каких количествах идет речь? Согласно источникам, в течение нескольких месяцев с начала разработок нужно было спустить с горы 300 бочек руды. Такие неожиданно высокие темпы добычи стали возможными благодаря пороху, недавно введенному в употребление в Швеции. На почти лишенных растительности скалах трудно было добывать древесное топливо, но люди все же умудрялись это делать, ведь необходимо было обогреваться и готовить еду. Кроме того, для кузниц при рудниках нужен был древесный уголь.Работа была тяжелейшая. Руду в основном добывали зимой. Только за первый год на прииске умерли шестеро немецких горняков и двое шведов — управляющий рудником и угольщик. Свирепствовал какой-то штамм чумной бактерии. Можно только представить себе те невзгоды, которые пришлось пережить саамам с их оленями в связи с транспортировкой руды. Они не в последнюю очередь послужили основой рассказов — или, возможно, мифов — о тушах павших оленей вдоль тропы, ведущей к плавильне у Сэдввайаврре. Однако все получали плату — немцы, саамы, шведы и прочие приехавшие сюда, возможно, и финны; и если такой горный проект описывать как рабский труд, необходимо включать множество тех, кого он задействовал в ту эпоху, когда страны Европы являлись тем, что на современном языке именуется военными диктатурами. Горный мастер Ханс Любеккер писал в 1641 году в своем письме в Горный приказ: «…здесь, в Насафьелль все через меру по-варварски либо же находится почти что на краю света, где весь год вряд ли что иное увидишь кроме неба и заснеженных гор…»
Начало работы рудника в Насафьелль совпало с интересом шведского государства к дальнейшему расширению своих границ. Сын Густава Васы Карл XI поглядывал в сторону Ледовитого океана, тем самым бросая вызов не только Дании/Норвегии, но и России. Одновременно политика была направлена на обращение северных «варваров» — то есть, языческих саамских племен – в лютеранскую веру. Это было необходимо сделать даже с применением насилия. Однако такое принуждение было возможно осуществить только с помощью Шведской церкви, чьих священников стало в регионе больше к концу XVII века. В 30-е же годы, во времена начала работы рудника на горе Насафьелль, саамский шаманский бубен мог использоваться и демонстрироваться гостям невозбранно.
Существует рассказ от 1645 года о том, как один покупатель, приписанный к плавильне в Сильббайохко, получил описание бубна с эскизом, на котором видны 38 разных символов. Имя покупателя не названо, а продавцом был Сигурд Якобсен, саам из деревни Семисъяуре. Еще один саам — Андерс Хюитлокк — дал пояснения. Бубен описывался как «полубубен» и использовался, по словам Хюитлокка, только для привлечения удачи в разведении оленей, рыбалке и охоте. Судьба настоящего бубна неизвестна. Утеря саамских бубнов, которые со временем стали объектами краж и которые церковь и другие структуры старались уничтожить, — лишь один из примеров расхищения и разбазаривания культурного наследия.Горный проект в Насафьелль не завершился с окончанием первого периода работы шахты, который продолжался до 1659 года, когда датско-норвежское войско совершило нападение на плавильню и рудник. «Серебряная мечта» не умерла, и с 1770 по 1812 год предпринимались новые попытки. Затем с конца XIX века и до 1910-х годов норвежские предприниматели возобновляли работу на руднике. Шведская горнодобывающая компания «Булиден» до 1999 года владела лицензией на право добычи ископаемых на этой горе. Рудник так и не стал экономически успешным предприятием, однако археологические остатки имеют большую ценность.
– Шахты Насафьелля — ключевые объекты для истолкования культурного наследия в области горных разработок, – считает археолог Лена Берг Нильссон, одна из авторитетнейших в Швеции знатоков древних шахт.
– Они расположены в очень уязвимой зоне и представляют собой этакий смотровой глазок в историю. Эти вроде бы негостеприимные места просто похитили мое сердце.\\
Лена Берг Нильссон усмехается, сидя на террасе домика в Вуоггатйольме. Вчера она опять была на горе Насафьелль и изучала археологические материалы для аналитического обзора, который нужно представить в областную администрацию Норрботтена. Как и много раз до этого, погода стала серьезным вызовом: сильный ветер и дождь, палатка, чуть не отрывающаяся от земли… Впрочем, случалось, что и снег выпадал в начале августа.
Туристический комплекс Вуоггатйольме расположен на полярном круге — или, по крайней мере, приближается к этой астрономической границе: ежегодно он на пятнадцать метров сдвигается к северу. Так и будет продолжаться еще десять тысяч лет, после чего движение пойдет в обратную сторону. Десять тысяч лет — это тот хорошо известный промежуток времени, с которым следует соотноситься всем, кто интересуется археологией и историей в северо-западной части муниципалитета Арьеплуг. Примерно в этот момент континентальный ледник отступал, и люди, прибывающие с разных сторон света, начинали заселять регион — не сплошняком, а отдельными пятнами. Кто-то, возможно, думает, что здесь дикая, необжитая глушь. Так вот, нет. Как известно, охота за ресурсами — будь то лес или минеральные ископаемые — продолжается издавна. Это не говоря уже об охотничьих угодьях, в которых добывались и добываются традиционно пользующиеся спросом шкуры и мясо бобров, волков, медведей, лосей и оленей.
Последние три года перед проектом «Экспедиция Насафьелль» стоит задача обследовать и инвентаризировать находки в так называемой сфере государственных интересов. Защита интересов государства регулируется экологическим кодексом и законами об охране окружающей среды. Они касаются крупных районов, обладающих особой природной и культурной ценностью. Возможно, в ближайшее время область государственных интересов в районе Насафьелль сократится в размерах — на это в последние годы намекало правительство Швеции. Во всяком случае, можно задаться вопросом, не состоит ли намерение в том, чтобы пересмотры по всей стране повели к ограничениям в той или иной форме.
Но «Экспедиция Насафьелль» имеет более широкий охват: многое можно рассказать об этом легендарном месте. В рамках обследования, которое Лена Берг Нильссон провела вместе с археологами Леннартом Клангом и Улой Нильссоном, а также с историком Кеннетом Авебру, было выявлено 350 археологических остатков. Теперь они описаны и внесены в реестр древностей, который ведет Государственное управление по охране памятников культуры.
Лена рассказывает, что часто думает о тех, кто работал в рудниках:
– У меня перед глазами стоят лица голодных, замерзших людей. Им страшно трудно приходилось. Это уникальное место, где сходятся воедино материальные археологические остатки, современные им идеи и разные взгляды.\\
В будущем году она обработает результаты своих исследований в рамках отчета для Ассоциации предприятий шведской сталелитейной промышленности (Jernkontoret). Лена Берг Нильссон идет по стопам своих предшественников. Особо она выделяет книгу Янрика Брумé «Насафьелль: история норрландского серебряного прииска», которая вышла в 1923 году и по сию пору считается образцовой работой.
– Его книга впечатляет, и не в последнюю очередь своим междисциплинарным подходом.
Чтобы завершить свой труд, Янрику Брумé потребовалось двенадцать лет. Сын земледельца из деревни неподалеку от города Кальмар, он стал редактором газеты, а в 1956 году — в самом конце жизни — получил титул почетного доктора наук Уппсальского университета. Собираясь в Насафьелль, Лена всегда берет с собой книгу Брумé. Не обходится и без изданной в 1980-х годах серии публикаций историка Кеннета Авебру, которая содержит множество описаний передовой для того времени горнодобывающей техники. Вот только один из примеров: чтобы не транспортировать к плавильне большие объемы предварительно обогащенной руды, на горе Насафьелль возвели водяную мельницу-толчею, которая должна была своими толчейными пестами с железной головкой измельчать руду. Однако все указывает на то, что большое рабочее колесо не выдержало весеннего паводка, оказавшегося слишком сильным.
За прошедшие годы Лена Берг Нильссон и ее коллеги пытались найти ответы на многие вопросы, касающиеся добычи ископаемых в Насафьелль. Найденные и учтенные остатки здания — что это было? Пороховой склад? Или это фундамент того, что называлось «дом бюргеров из Питео»? Есть ли археологические остатки, относящиеся к саамам?
– Это очень увлекательно — отталкиваясь от архивных данных, пытаться сложить их в общую картину с тем, что находишь «в поле». \\
В августе 2021 года был найден ответ на одну из загадок. Рядом с кладбищем на Насафьелль, заложенным еще в 1636 году, находится круглое углубление диаметром примерно шесть-семь метров. Вместе с окружающей насыпью высотой около полуметра круг достигает в размере почти десяти метров. Что это — место саамской вежи? Был ли в центре круга очаг? Почему по соседству с кладбищем?
– Теперь мы знаем! Здесь находилась углежогная куча. То, что мы увидели, было ее донной частью — углежогной ямой. Так что вместо того, чтобы привозить древесный уголь за шестьдесят километров, рискуя разбить его при транспортировке, его производили на месте. Дров, доставляемых для пережигания на уголь, могло быть до 80 поленниц. Некоторые источники сообщают, что каждый углежог занимался здесь этой работой три-четыре недели в году.
Поленница — распространенная в старину мера объема, приблизительно соответствующая сегодняшнему полукубометру дров. В том же источнике приводятся сведения, что саамы, обеспечивавшие перевозку древесного топлива, освобождались от налога.
Начало добычи полезных ископаемых на Насафьелль дало конкретный толчок для развития и другой сферы деятельности. Требовались продукты питания, лошади и люди, поэтому началась сельскохозяйственная колонизация северного Норрланда. Появились хутора, деревни, дороги и новые формы хозяйственной жизни. Подобные Арьеплугу населенные пункты стали возникать с 1640 года.
Лена Берг Нильссон называет несколько областей, в которые очень хотела бы углубиться.
– Взгляды XVII века на центр и периферию, которые можно проанализировать с позиций краткого периода от находки руды на Насафьелль до полностью развитой горнодобычи. Замечательно было бы, если это возможно, найти больше сведений о сосуществовании саамов и горняков. Осветить эти моменты можно археологическими методами, изучив, как и где размещались саамы, обеспечивавшие перевозку разных грузов, когда находились у рудника.
Она продолжает:
– Заманчиво также взглянуть на перемещения и взаимодействие тех специалистов — как из других регионов Швеции, так и из Германии, — которые участвовали в эксплуатации прииска на Насафьелль. Здесь ведь применялись передовые для того времени горнодобывающие технологии.
Во время проходящих уже не первый год в августе экскурсий, организованных в сотрудничестве с туристическим бюро «Пуларсиркелен» (Polarsirkelen turlag) из города Му-и-Рана, подчеркивались норвежская и саамская точки зрения. Затрагивались также вопросы отображения района Наса в литературе и экологические последствия: несмотря на то, что эксплуатация рудника в Насафьелль велась так давно, в местной природе сохранились серьезные следы загрязнения свинцом и мышьяком. Район рудника относится к числу самых ядовитых мест Швеции.
Всего в одном километре от исторического рудника находится граница Норвегии. Еще в километре далее планируется разработка кварцевого месторождения силами норвежско-китайской компании «Элкем Салтен» (Elkem Salten). Открытый карьер, отвалы щебня и подъездные дороги круто изменят окружающий ландшафт. Дать старт этому проекту намеревались в 2020 году, но на время отложили.
Сторонники сохранения оленьих пастбищ в горном районе Салтфьеллет протестуют и пользуются поддержкой саамских тингов Норвегии, Швеции и Финляндии. Со шведской стороны муниципалитет Арьеплуг надеется, что проект не состоится. По крайней мере, здесь считают, что до сих пор не были выдвинуты достаточные обоснования для его поддержки. Под угрозой неблагоприятного воздействия пребывают 68 оленеводческих хозяйств, владеющих пастбищными землями поблизости. Норвежские сторонники активного отдыха на природе тоже против, полагая, что целый горный склон, обладающий большой природной ценностью, будет разрушен без возможности восстановления на долгие годы.
В повестке дня постоянно присутствует продолжающийся конфликт касательно наших природных ресурсов. Кварц является сырьем для производства фарфора и стекла. Из этого минерала производится оптоволокно, так что современная компьютерная техника, включая мобильные телефоны, попросту без него не могла бы работать — во всяком случае, сегодня.
Разница между «тогда» и «сейчас» велика. В 30-е годы XVII столетия государство могло отдавать категоричные приказы, не допуская возражений. Несогласных, протестовавших могли сурово наказать. Ныне такое невозможно. Однако для района Насафьелль как с норвежской, так и со шведской стороны результат, возможно, окажется тем же, что и раньше.
Об авторе:
Мария Сёдерберг родилась и выросла в Арьеплуге, учится в магистратуре Стокгольмского университета по специальности история. Журналист, фотограф. Написала, в частности, книгу «Свинцовый рудник в Лаисвалле» (Blygruvan i Laisvall) (2009). Ее предки владели «лопарским угодьем Каскеръяур» в Арьеплуге, хотя никто из них — насколько ей известно — в последние двести лет не причислял себя к саамам. До середины XIX века все говорили на саамском языке, который затем постепенно заменился шведским.
Источники:
Awebro, Kenneth & Hedlund, Lars G., Bokverket på Nasafjäll Stockholm: Studia Laplandica 2, 1985.
Bromé, Janrik, Nasafjäll, ett norrländskt silververks historia, Stockholm: A.B Nordiska bokhandeln 1923
Ernst Manker, Die lappische Zaubertrommel: Eine ethnologische Monographie
(Acta lapponica, 1938)
Roslund, Ylva, red. Den arkeologiska undersökningen. Silvret från Nasafjäll: arkeologi vid Silbojokk Stockholm: Byrån för arkeologiska undersökningar, Riksantikvarieämbetet, 1989.
Экспедиция Насафьелль – это проект сотрудничества, посвященный исторически интересному процессу эксплуатации рудника на горе Наса в муниципалитете Арьеплуг. Цель проекта – показать значение серебряных приисков как в общегосударственном, так и в локальном масштабе, а также продемонстрировать необходимость археологических и иных исследований старинных шахт. Такие исследования нужны, чтобы на долгое время сохранить уникальную среду памятников древности и сделать это место доступным и понятным для посетителей.
Участники проекта опубликовали уже пять отчетов и в течение шести лет проводят экскурсии на Насафьелль. Руководитель экспедиции – Мария Сёдерберг.