“Почти три тысячи новых рабочих мест и огромные вложения в горнодобывающую отрасль.”
Автор Арне Мюллер, из города Умео, Швеция.
Фото Симона Элиассона, фотографа из Лулео, Швеция.
Перевод на русский язык Германа Иванова
Выплавка стали без использования ископаемого топлива, заводы по производству аккумуляторных батарей и огромные ветропарки… Крупные инвестиции, связанные с адаптацией к изменениям климата, могут в ближайшие десятилетия основательно преобразовать север Швеции.
Большие надежды возлагаются на приток населения, который переломит тенденцию к снижению числа жителей. Оправдаются ли эти ожидания и хватит ли природных ресурсов и электроэнергии для новых промышленных предприятий?
Первенцем стал проект Hybrit– результат сотрудничества трех компаний: сталелитейной SSAB, горнодобывающей LKAB и энергетической «Ваттенфалль» (Vattenfall). Совместное предприятие Hybrit Development AB было основано в 2016 году. Цель — за десяток лет перевести производство стали в компании SSAB с использования угля и кокса на водород. Таким образом, удастся значительно снизить выбросы углекислого газа.
Затем недавно появившийся на рынке производитель электрических аккумуляторов «Нортвольт» (Northvolt) сообщил, что первый крупный аккумуляторный завод компании будет размещен в Шеллефтео. В течение нескольких последних лет на площадке размером с 40 футбольных полей выросли корпуса предприятия. Постепенно росли и планы производства. Не далее как весной нынешнего года концерн «Фольксваген» заказал продукции на сумму 120 млрд крон. По расчетам работу на заводе получат не менее 3000 человек.
Прошлой зимой компания LKAB объявила о смене направления деятельности. До сих пор она, прежде всего, производила железнорудные окатыши для сталелитейной индустрии, теперь же перейдет на выпуск более обогащенного продукта — губчатого железа. В качестве топлива тут также намереваются использовать водород, чтобы уменьшить негативное воздействие на окружающую среду. Наибольший результат будет получен на тех сталелитейных заводах, которые используют в производстве губчатое железо. По утверждению компании LKAB, сокращение выбросов составит 35 млн тонн двуокиси углерода, что сопоставимо с общим количеством выбросов в Швеции, которое достигает приблизительно 50 млн тонн.
Некоторое время спустя прежде совершенно неизвестная компания H2 Green Steel (H2GS AB) созвала пресс-конференцию в Будене. Новость состояла в том, что и эта компания планирует построить сталелитейный завод, использующий водородное топливо. За этим проектом стоят интересы крупного капитала. По расчетам он создаст 1500 новых рабочих мест в Будене — городе, которому пришлось нелегко после сокращения деятельности оборонных объектов и переезда больницы в соседний муниципалитет Лулео.
Все это — крупнейшие инвестиционные проекты, но инвестиций приходит гораздо больше. Австралийская горнодобывающая компания «Талга Рисорсез» (Talga Resources) намеревается начать крупномасштабную добычу графита с расчетом на потребности растущего аккумуляторного производства. В северной Швеции действуют несколько медных рудников, и здесь также актуальны вопросы адаптации к изменениям климата. Буквально только что недалеко от Питео расширила свое производство компания «Санпайн» (Sunpine), занимающаяся переработкой биомассы и производящая, в частности, дизельное топливо из отходов целлюлозной промышленности. Если проехать немного на запад от Питео, попадаешь в район Маркбюгден, где строится крупнейший в Европе ветропарк. Разрешение допускает возведение 1101 ветрогенератора на площади 450 кв. км.
Торгово-промышленная палата Норрботтена назвала общую сумму всех известных на сегодня инвестиций – что касается Норрботтена, то речь идет о 700 миллиардах в течение ближайших 20 лет. Плюс 180 миллиардов в Вэстерботтене. Глава ТПП Линда Нильссон полагает, что это еще не окончательная сумма: к ней добавятся и другие инвестиции как следствие тех, решения по которым уже приняты.
Все эти инвестиции привели к расцвету оптимизма в северной Швеции — и не в последнюю очередь в среде местных политиков. «Крупнейшее событие со времен строительства Буденской крепости в 1900-1917 годах», — заявлял в ряде интервью муниципальный советник от социал-демократической партии Клас Нурдмарк после сообщения о строительстве нового сталелитейного завода.
Технический университет Лулео (LTU) вместе с несколькими предприятиями региона начал проект, целью которого является увеличение количества жителей на севере Швеции на 25000 человек в течение пяти лет.
Петер Ларссон, назначенный правительством координатором по вопросам развития северного региона страны, рассчитывает на еще более значительный приток переселенцев. По его оценке, новые промышленные предприятия непосредственно предоставят 15000 новых рабочих мест. Но в сочетании с тем эффектом, который инвестиции окажут на другие сферы экономики, население северной Швеции может вырасти на 100000 человек за 15 лет. Это стало бы явным признаком изменения тенденции: в последние годы численность населения Норрботтена сокращалась, а в Вэстерботтене прирост населения долгое время был сконцентрирован в университетском городе Умео.
За несколько лет север страны оказался в фокусе работы по адаптации к изменениям климата, ведущейся в самой Швеции и в Европе. Кроме того, крупные вложения могут обеспечить многие тысячи новых рабочих мест и «сменить знак» отрицательного прироста населения. Неудивительно, что все это пробуждает энтузиазм. Однако и у этой медали не одна сторона.
Прежний опыт крупных инвестиций в сырьевые отрасли говорит, что они не оправдали высоких ожиданий в том, что касается новых рабочих мест и развития общества. В ходе предыдущего сырьевого бума чуть более 10 лет назад компания LKAB ежегодно вкладывала около 10 млрд в Рудное поле, компания «Булиден» (Boliden) серьезно расширила медный рудник Айтик, а в Каунисвааре недалеко от Пайалы был открыт совершенно новый железный рудник. Но все это привело лишь к временным незначительным отклонениям в тенденции к сокращению населения в затронутых инвестициями муниципалитетах.
Контраст между ожиданиями и реальностью разительный. Консультант, к которому муниципалитет Пайала обратился перед вводом в строй железного рудника, пришел к выводу, что у муниципалитета есть все предпосылки, чтобы продемонстрировать самый быстрый в стране прирост населения и за короткое время увеличить число жителей с 6000 до 10000 человек. На деле же сегодня народу в муниципалитете меньше, чем было в 2012 году, когда открывали рудник.
Есть все предпосылки за короткое время увеличить число тжителей с 6000 до 10000 человек. На деле же народу в муниципалитете меньше, чем в 2012 году, когда открывали рудник”
Возведение крупнейшего в Европе ветропарка в районе Маркбюгден обеспечивает занятость нескольких сотен человек на этапе строительства. Однако многие из этих работников обладают специальными знаниями и поэтому кочуют с одной стройплощадки на другую, и лишь меньшая часть рабочей силы в этой фазе проекта набирается из местного населения. Развитие техники и технологий приводит к серьезному снижению потребности в персонале, занимающемся эксплуатацией и обслуживанием ветровых электростанций. В современных ветропарках для обслуживания 100 генераторов требуются всего от 15 до 20 человек. Разумеется, это может оказать ограниченное влияние на ситуацию на местном рынке труда, но даже очень масштабное расширение ВЭС не приведет к серьезному подъему региона.
Одно из объяснений того, почему сырьевые отрасли не дали ожидаемого количества рабочих мест, — быстрый процесс рационализации производства. В 1960 году на рудниках и в шахтах Швеции работали 16000 человек. Сегодня их чуть больше 7000, при этом объемы производства возросли в несколько раз. В лесной отрасли с 1980-го по 2010-й годы исчезла почти половина рабочих мест.
Другое объяснение состоит в том, что сырьевыми предприятиями зачастую владеют компании, чьи головные офисы располагаются вдали от рудников, электростанций и лесов. Результаты исследований ситуации в регионах свидетельствуют о том, что большое количество рабочих мест в разных смежных отраслях появляется там, где находится штаб-квартира компании. Речь идет обо всем спектре специальностей — от технических консультантов и юристов по корпоративному праву до отелей и ресторанов. Весьма небольшая часть этих функций присутствует там, где, собственно, осуществляется основная деятельность. В книге «Норрландский парадокс» я попытался подсчитать, сколько в Лулео «горняков». Оказалось, их не менее 500 человек, хотя лишь немногие надевают на работе каску и никто из них никакой руды на-гора не выдает.
Многое указывает на то, что производимые сейчас инвестиции все же будут иметь большое значение для некоторых частей региона. Самый яркий пример — Шеллефтео. Здесь возводится совершенно новое промышленное предприятие. Те 3000 рабочих мест, которые появятся на самом производстве, означают рост рынка труда на 8 процентов. К ним следует добавить завод по утилизации аккумуляторов, который еще будет построен, субподрядчиков и эффект распространения на другие сектора экономики. Кроме того, в Шеллефтео можно уже сейчас наблюдать явный перелом тенденции: население начало расти, и спрос на строящееся в городе жилье велик. Остается только убедиться, что новый тренд достаточно силен, чтобы муниципалитет смог достичь новых более высоких демографических целей: число жителей (на сегодня — менее 73000 человек) должно достичь 90000 к 2030 году.
В Будене также открывается новое производство, и 1500 рабочих мест — это много для муниципалитета с менее чем 30000 жителей.
В остальном речь идет, конечно же, об очень крупных денежных вложениях, но в основе — замена одного метода производства другим. Так что нельзя сказать наверняка, станет ли рабочих мест больше, когда производство пойдет полным ходом.
Норрботтен и Вэстерботтен — большие лены, в состав которых входят в общей сложности 29 муниципалитетов. Планируемые сейчас инвестиции концентрируются в ограниченном их числе, а именно в давно и хорошо известных горнодобывающих Елливаре и Кируне, в Будене, Лулео, Питео и Шеллефтео. Резонно предположить, что крупные вложения повлияют и на Умео — самый большой город северной половины страны, в котором также действуют свой крупный университет и некоторые факультеты Шведского сельскохозяйственного университета.
Каким окажется влияние на остальную часть региона, гораздо менее ясно. Прежний опыт крупных инвестиций на севере говорит, что значительная часть рабочей силы привлекается из близлежащих районов. Если так будет и на этот раз, существует опасность того, что ощущаемый в малых муниципалитетах дефицит рабочих рук еще усугубится. Возможный парадоксальный эффект крупных инвестиций заключается в том, что разрывы в уровне благосостояния в обоих ленах вырастут.
На все, что происходит на севере страны, влияет и общая тенденция регионального развития в Швеции, а именно, мощная концентрация народонаселения в регионе, прежде всего, Стокгольма, а также некоторых других крупных городов.
Само собой разумеется, мегапроекты окажут сильное влияние на рынок труда и все развитие общества. К примеру, правительство недавно сообщило, что новая железная дорога «Норрботния» (Norrbotniabanan) будет построена на всем запланированном протяжении до Лулео. Министр по развитию инфраструктуры Томас Энерут подтвердил в интервью шведскому телевидению, что крупные инвестиции в регионе стали одной из мотивировок этого решения. Однако даже при том, что видны благоприятные эффекты для занятости и общественного развития, есть причины не закрывать глаза на противодействующие силы.
Чтобы при выплавке стали заменить уголь на водород, требуется огромное количество электроэнергии. Производство аккумуляторов тоже очень энергоемкий вид деятельности. Доступность больших объемов возобновляемой энергии было серьезным аргументом при выборе компанией «Нортвольт» Шеллефтео для размещения своего крупного аккумуляторного завода.
В настоящее время в Норрботтене и Вэстерботтене расходуется приблизительно 12 тераватт-часов (TWh) электроэнергии — довольно много в сравнении с потреблением по всей стране, но в обоих этих ленах расположено множество энергоемких производств. Если сюда добавить ожидаемое электропотребление четырех крупнейших промышленных проектов на севере, то расход электроэнергии одним скачком вырастет до почти 100 TWh в год. Да, вы прочитали цифры верно. Пока существует некоторый резерв. На сегодня ежегодно около 20 TWh поставляется из региона — в первую очередь, на юг. Когда в прошлом году областной совет Норрботтена опубликовал отчет, в котором делался вывод о том, что в будущем южная Швеция не может рассчитывать на поставки электричества с севера, он вызвал обеспокоенность в среде представителей хозяйственной жизни южной половины страны.
Можно ли получить еще порядка 70 TWh электроэнергии в северной Швеции?
Можно ли получить еще порядка 70 TWh электроэнергии в северной Швеции? Технически — конечно, да, но потребуются большие вложения. В последние годы прибавку возобновляемого электричества обеспечивали, прежде всего, наземные ветровые электростанции. Даже допуская, что в сфере ветровой энергетики продолжится быстрое технологическое развитие, для обеспечения растущих потребностей необходимы будут от 3.000 до 4.000 ВЭС. Когда я обратился к «Свенска крафтнэт» (Svenska kraftnät) с вопросом о том, какие меры необходимо принять, чтобы электросети справились с растущей нагрузкой, ответом мне стал длинный список. Госпредприятие повысит темпы инвестирования в 2,5 до 10 млрд крон в год. В качестве меры для снижения потребности в новых линиях электропередач «Свенска крафтнэт» указывает на возможность выработки газообразного водорода для новых производств в комплексе с ВЭС морского базирования и поставки его клиентам по трубопроводам. Госпредприятие не видит серьезных возможностей покрытия растущих потребностей в электроэнергии путем импорта из соседних стран: в них тоже разрабатываются проекты, которые увеличат энергопотребление.
Быстрое развитие ветровой энергетики повело к конфликтам по вопросам владения землей. Жители саамских поселков во многих случаях воспринимают строительство ВЭС как нежелательное вторжение на пастбищные угодья. К тому же оно накладывается на другие виды деятельности, которые уже ранее ограничили пространство для оленеводства. Местное население некоторых районов также настроено решительно против, как из-за помех, которые представляют собой ветрогенераторы, так и потому, что польза для локального сообщества оказывается весьма ограниченной. В последние годы на муниципальном уровне были проведены два референдума касательно развития ветроэнергетики (Сорселе и Малунг-Сэлен). В обоих случаях с небольшим перевесом преобладали ее противники. Вполне резонно предполагать, что дальнейшее развитие ветровых электростанций опережающими темпами поведет к обострению конфликтов, когда строительство ВЭС затронет другие интересы.
Электрификация общества требует больших количеств различных металлов. Аккумуляторный завод в Шеллефтео дает представление о размерах потребностей в металле. Из заявки предприятия на получение экологической лицензии явствует, что речь идет о многих тысячах тонн ряда веществ. Чтобы понять, о каких количествах мы говорим, давайте сравним их с общемировым производством (2019). Что касается марганца и меди, то их не требуется и тысячной доли мировых объемов, доля никеля значительно больше — 2,4%, кобальта и графита нужно примерно пять процентов, а лития завод в Шеллефтео намерен потреблять более десяти процентов общемирового производства. Согласно сегодняшним планам, к концу нынешнего десятилетия только в Европе будут функционировать 28 заводов по производству аккумуляторов.
В русле перехода на возобновляемые источники энергии и электрификации автомобилей и других видов транспорта появляются все новые прогнозы касательно потребления металлов. Их общий знаменатель — круто уходящие вверх графики. Последний прогноз Всемирного банка «Полезные ископаемые для климатических действий» (Minerals for climate action) относится к числу более сдержанных. В нем говорится, что рост спроса на типичные для производства аккумуляторов вещества — кобальт, графит и литий — к середине столетия составит от 400 до 500 процентов. Спрос на индий, который используется, в частности, в панелях солнечных батарей, увеличится, согласно ожиданиям, более чем в три раза.
Ожидаемый стремительный рост потребления металлов ощущается и в шведской горнодобывающей отрасли. Ярчайший пример — планы австралийской компании «Талга Рисорсез» по широкомасштабной добыче графита недалеко от Виттанги. Проект начинался со скромных объемов. Компания намеревалась добывать небольшие количества графита для производства из него графена — материала, у которого, как предполагается, в дальнейшем будет множество сфер применения. Но когда разразился «аккумуляторный бум», планы поменялись. Теперь компания нацелена на добычу открытым способом 100000 тонн в год. В Лулео планировалось построить промышленную установку по обогащению графита для потребностей аккумуляторного производства. Однако еще до начала какой-либо работы планы были серьезно пересмотрены в сторону увеличения. Теперь компания «Талга» собирается добывать еще 500000 тонн в трех других точках. Нынешним летом была начата программа геологоразведки вдоль границ 15-километрового месторождения. Ожидается, что она даст многократное увеличение запасов минерала до 200 млн тонн.
Относительно этих планов возник конфликт. Жители саамского поселка, ведущие свое хозяйство в этом районе, уже чувствуют себя сильно стесненными из-за других вторжений в их среду, а Общество охраны природы указывает на риски ведения крупномасштабной добычи полезных ископаемых вблизи охраняемой природной зоны реки Турнеэльвен.
Цены на медь рекордно высоки и могут еще возрасти вследствие повышенного спроса в русле процесса электрификации. Сейчас планируется введение в эксплуатацию девяти новых медных рудников от Стекенйокка на юге Вэстерботтена до Вискарии к северу от Кируны. Новую жизнь вдохнули и в противоречивые планы разработки крупного никелевого рудника в Рённбэккене — в горах неподалеку от деревни Тэрнабю.Помимо локальных экологических проблем и конфликтов по вопросам владения землей, которые может вызвать эксплуатация рудников, существует и иного рода осложнение, связанное с растущим спросом на металлы. Добыча ископаемых и производство металлов приводит к масштабным выбросам углекислого газа. Шведская горнодобывающая отрасль принимала ряд мер для уменьшения этих выбросов. Примером может служить эксперимент, проводимый компанией «Булиден»: грузовики, перевозящие руду из рудника Айтик, частично приводятся в движение электричеством. Можно отметить, что выбросы в пересчете на тонну добытой руды снизились. При этом, однако, выросли объемы производства на рудниках. В результате общий объем выбросов от объектов горнодобывающей промышленности в Швеции увеличился с приблизительно 800000 тонн СО2 в 2008 году до почти 1,2 млн тонн в 2019-м.
Эти инвестиции сами по себе станут причиной выброса более чем 26 млн тонн углекислого газа в течение ближайших 20 лет
“
Это лишь часть гораздо более крупной проблемы выбросов, связанной с планируемыми инвестициями на севере. Два шведских исследователя рассматривают в своем докладе вопрос о том, к каким объемам выбросов приводят инвестиции («Устойчивые инвестиции. На какой переход на зеленую энергетику у нас (не) хватит средств?», авторы: Эва Альфредссон и Микаэль Мальмэус). Разные инвестиции, конечно же, серьезно отличаются друг от друга, но ученые пришли к выводу, что в качестве разумного значения можно принять 30 тонн двуокиси углерода на каждый вложенный миллион крон. Если исходить из этих цифр и взглянуть на планы инвестировать 880 млрд крон в Норрботтен и Вэстерботтен, легко разглядеть проблему. Эти инвестиции сами по себе станут причиной выброса более чем 26 млн тонн углекислого газа в течение ближайших 20 лет, что примерно равно половине годовых выбросов в пределах Швеции. Это серьезно подтолкнуло бы вверх значения выбросов в обоих ленах на протяжении десятилетий, в то время как необходимо, напротив, их максимально снижать.
С виду это похоже на Уловку-22: с одной стороны, нужны крупные инвестиции, чтобы перевести сталелитейную промышленность на зеленую энергию и заменить ископаемые виды топлива в автотранспорте электроприводом; и вместе с тем сами по себе вложения денег приводят к настолько масштабным выбросам, что это угрожает возможности достижения целевых климатических показателей.
В конечном итоге не все так плохо. Когда речь идет об общественных вопросах, существует множество вариантов выбора пути. Разумеется, можно снизить потребность в ресурсах, энергии и инвестициях, если сочетать вложения с эффективным хозяйствованием.
Можно ли создавать меньшие по размеру и более легкие автомобили, которым не нужны такие большие аккумуляторы? Можно ли обеспечить перевозки меньшим количеством машин? Можно ли больше строить из дерева? Есть ли постройки, не являющиеся совершенно необходимыми? Вот несколько вопросов, которые можно себе задать, если хочешь найти более ресурсосберегающий путь для движения вперед.
Таким же образом можно разглядеть возможные пути, обеспечивающие более всестороннее развитие регионов в русле крупных инвестиций. В изданной ООО «Баренц-пресс» книге «БесЕда о климате. В поисках устойчивой еды» («KliMat – På jakt efter den hållbara maten») показаны возможности и потребности значительно более масштабного производства продуктов питания на севере — и это лишь один из примеров.
Планируемые инвестиции на севере Швеции приведут к большим изменениям во всем этом регионе. Пребывая на волне энтузиазма, который они пробудили, полезно различать и осложнения, стоящие за таким развитием.
Об авторе:
Арне Мюллер, независимый журналист и писатель из Умео. Он следит за развитием шведской горнодобывающей промышленности с точки зрения охраны окружающей среды. Он также автор таких книг как «Грязные миллиарды», «Город Стокгольм и остальные» и «КлиМат – в поисках устойчивой пищи».