В нашем обычном представлении дом – это что-то стационарное, с крышей и стенами. То, что принято считать крепостью, где каждый человек чувствует себя в безопасности. Но есть народы, для кого вся эта монументальная стабильность не имеет никакого значения, их дома всегда с ними, в любой, самой дальней дороге…
О таком народе рассказывает и большой трактат «Лаппония», изданный в 1673 году. Автор этого фундаментального труда – Иоанн Шеффер. «Лаппония» – первая из печатных книг 17 века, из которой мир узнал об истории, природе, культуры и быте коренного населения Лапландии. В середине 17 века большая часть этой территории входила в губернию Вестерботтен и имела большое значение для Швеции. Автор трактата – Иоанн Шеффер, родившийся в 1621 году в немецком городе Страсбург, получивший блестящее образование там же в университете. Он много путешествовал, общался с ведущими учеными лингвистами того времени, совершенствуя свои знания. В 1648 году Шеффера пригласили на должность профессора риторики и политики в Швецию в Академию Упсалы. Молодого ученого с интересом встретила королева Кристина. И до конца жизни он всегда пользовался милостью королевской семьи, а его работа «Швеция литерата», в которой он обобщил все шведские печатные и рукописные источники, дала ему имя отца шведской литературы и истории.
В 1670 году ученая коллегия по истории поручила Иоанну Шефферу написать научный трактат о лапландцах и их стране. И он с восторгом взялся за эту работу.
Так на свет появилась «Лаппония», или «Новое и вернейшее описание страны саамов и самого саамского народа, в котором излагается многое еще никому неведомое о его происхождении, суевериях, колдовстве, образе жизни, обычаях, а также о природе, животных и металлах, встречающихся в Лапландии, с приложением подробных к тому рисунков».
Мой интерес в этой книге – устройство лопарских жилищ, их «мягких» домов.
До 17 века саамы ( в древнем прочтении лопари) были людьми свободными – куда шли олени, туда шли и они, потому что без оленей жизнь этих северных кочевников было невозможно представить. Они бродили по лесам и горам, занимаясь рыбной ловлей и охотой, и дома им были не нужны.
Но в 1602 году, по указу шведского короля Карла IX, свободному кочевью саамов был положен конец. Согласно указу, лопари получили в пользование определенные участки и принуждены были ограничить свой кочевой образ жизни его пределами. Уступать его, кому-нибудь другому им было запрещено. И до наших дней они остались верными своему первобытному кочевому образу жизни, но уже в пределах выделенной им территории.
“Они разбивают свои шалаши в каком-нибудь лесу, где-нибудь над рекой, у озера или горы, занимаясь в течение нескольких дней или недель рыбной ловлей, охотой, а затем перекочевывают на другие более удобные места”, – повествует трактат «Лаппония». А причиной этих постоянных переходов с места на место являлись поиски пропитания.
“Свои жилища лопари разбирают, складывают и зимой укрепляют на санях, на другие сани укладывают всю домашнюю утварь и так перевозят их с места на место. Летом разобранное свое жилище они взваливают на седло оленя, подкладывают под него одежду, называемую «tobbis», чтобы не повредить оленю спину, и сверху нагружают кладь, уложенную в мешки и тюки”.
Лопари разбирают свои жилища, упаковывают их и зимой привязывают к саням, на другие нарты упаковывают свой домашний инвентарь, а затем перевозят его с места на место.Летом разобранное свое жилище они взваливают на седло оленя, подкладывают под него одежду, называемую «tobbis», чтобы не повредить оленю спину, и сверху нагружают кладь, уложенную в мешки и тюки”.
“Лаппония”. Иоанн Шеффер
Саамы навьючивали своих оленей не только домашней утварью и вещами, но усаживали туда и детей, еще не умеющих ходить. В такой погрузке и перевозке обязательно соблюдался определенный порядок, от которого никто из них никогда не отступает. Впереди каравана шел обыкновенно сам глава семьи и вел за собой навьюченных – описанным выше способом -оленей, за ним следовала его жена тоже с оленями. Далее дети или работники гнали оленье стадо. Шествие замыкал тот, кому поручена переноска волшебного барабана.
Обратите внимание! Волшебный барабан – неотъемлемый атрибут саамской жизни во все времена. Барабан дает ответ на все, что заботит и волнует саама: от разговора с духами, до поиска потерявшегося оленя.
“Лаппония”. Иоанн Шеффер
Вьючные олени шли один за другим, вытянувшись в одну линию. Так двигался весь караван, пока не достигал подходящего для стоянки места. Там происходила остановка на несколько дней или недель, тотчас же разбивалась палатка, заменяющая этим северным людям жилище.
«Горные лопари (Fiaellapper) устраивают свою стоянку иначе, чем лесные (Granlapper). Первые, возвращаясь на старое место лишь через год, не очень заботятся об ее прочности, вторые же стараются придать ей вид постоянного жилища. Горные лопари, уходя, разбирают ее, лесные оставляют в полной сохранности, рассчитывая скорее вернуться» – свидетельствует Иоганн Шеффер в «Лаппонии»
При постройке жилища сначала делали основу: вбивали в землю четыре шеста по углам четырехугольника, соединяли их между собой тремя перемычками ( с боков и сзади), оставляя переднюю часть, где был вход, свободной. К этим перемычкам прикрепляли затем более длинные жерди, располагая их так, чтобы они почти сходились кверху, образуя, таким образом, подобие четырехгранной пирамиды. Когда такой остов готов, его затягивали специально сшитым, соответственно его форме, куском дешевой шерстяной материи. У более зажиточных семей поверх натягивалась еще холстина для лучшей защиты от дождя и непогоды. Так устраивали свои шалаши горные саами, которые, перекочевывая на новые места, складывали их, и увозили с собой.
Лесные северные кочевники поступали несколько иначе. Иногда они вбивали шесть сходящихся наверху шестов и крыли, образовавшуюся таким образом коническую постройку еловыми и сосновыми ветвями или же корой этих деревьев. Но иногда крыли и березовой корой – берестой, чтобы она была мягкая и податливая ее предварительно долго варили. А еще как укрывной материал использовались и звериные шкуры. Подобное архитектурное сооружение в русском языке называется «вежа», в Мурманской области более распространенное название шестигранного саамского мягкого дома – «чум».
А вот как жили, согласно сведениям изложенным в «Лаппонии», саамы, живущие в пределах Московии ( Российского государства). “Логовища этих людей – землянки, устланные сухими листьями, или дупла деревьев, выжженные огнем или выгнившие естественным путем”.
Возвращаясь к традиционным саамским жилищам, заметим, что все они имели обыкновенно две двери, одну спереди жилища, а другую сзади. Передняя большая дверь предназначена для повседневного обихода: через нее входили в дом и выходили, задняя же – маленькая служила для особых целей, и через нее не разрешалось проходить женщинам.
Запрет для женщин объясняли тем, что задняя сторона дома считалась священной – там обыкновенно размещали идол Тора, там же совершались жертвоприношения. Кроме того, саамы того времени считали, что присутствие женщины приносит неудачу в охоте.
Через маленькую дверь в шалаш забрасывали дичь, пойманную в лесах, убитых на охоте животных, а также улов рыбы. Проносить все это через главную входную дверь считалось нечестивым.
Внутренне устройство саамского дома нам, жителям 21 века, тоже хорошо знакома: “Посередине их дома на очаге постоянно поддерживается огонь, за исключением полуночи. Во избежание пожара он ограждается со всех сторон камнями”.
Позади очага в направлении, противоположном входу, часть жилого помещения отгораживается тремя шестами, образуя тот запретный задний угол, о котором мы говорили выше. Там же находится и малая дверь, через которую входят охотники, называемая “posse”. Отгороженный угол носит название “lops”.
В противоположной стороне открывается главная входная дверь – “ox”. Главная дверь обыкновенно обращена на юг, а малая (posse) – на север. Боковые части жилища называются “doide”. В них помещаются постели, с одной стороны, хозяина с женой и их детей, с другой – слуг и служанок.
Пространство, остающееся между очагом и входом, отдавалось в распоряжение женщин. В нем же во время родов помещается и ложе роженицы.
Пол жилища устилался березовыми ветвями, чтобы он не так размокал от дождевой воды. На них клали оленьи шкуры, на которых и сидели, и спали.
Таковы жилища саамов, в которых они проводили большую часть своей жизни и которые сохранили свое первобытное устройство вплоть до наших дней. Кроме них были и некоторые сооружения для хранения запасов пищи, главным образом рыбы, оленьего мяса и прочего. Они назывались “kitta”.
Саамы срубали верхушку дерева, оставляя один ствол высотою 3-3,5 метра над землей, и на нем укрепляли крестообразно два бревна, на которых устанавливали небольшой амбар, крытый жердями с закрывающейся дверью, сделанной в полу, наподобие люка. В этот воздушный амбар люди взбирались по приставной лестнице, сделанной из простого бревна с глубокими зарубками на нем вместо ступенек. К такому способу хранения своих запасов саамам приходится прибегать потому, что медведи и росомахи очень любят лакомиться мясом и выжидают лишь удобного момента, чтобы расхитить их запасы. Для того чтобы звери не могли вскарабкаться по стволу дерева, его обмазывали жиром, отчего он становился скользким.
Что касается современных жилищ это коренного северного народа, проживающего на территории Мурманской области, то внешне оно не отличается от других домов. Все мы живем в обыкновенных пятиэтажных или девятиэтажных кирпичных или панельных домах со всеми удобствами. Но увидеть и познакомиться с устройством саамского жилища, устройством быта, национальными особенностями каждый из нас может, для этого нужно лишь поехать в знаменитое село Ловозеро, где компактно проживает большинство саамов Кольского полуострова.
Автор Наталья Сидорова.
При написании статьи использованы материалы и рисунки из альманаха «Живая Арктика» №1 за 2008 год.
.
