Редчайший предмет попал в руки архангельских реставраторов – шпринтовый парус начала 20 столетия.
Впервые за свою долгую практику художник-реставратор по тканям Галина Григорьева восстанавливает шпринтовый парус. Заказ поступил от Кенозерского национального парка в Архангельский филиал Всероссийского реставрационного центра имени Грабаря.
Поставлена задача – насколько это возможно, вернуть парусу первоначальный вид.
– Выбрала дублировочный материал, купила, чтобы по плотности и по рельефу немножко подходил. Его теперь надо отварить, покрасить и уже потом соединять с уцелевшим полотном, – рассказывает Галина.
Парус в музейный фонд передал житель деревни Лопшеньга Алексей Федотов. Это семейная реликвия принадлежала его деду Александру Матвеевичу. Почти три десятка лет он выходил под полотнищем в Белое море.
Когда парусу вернут первоначальный вид, он станет экспонатом выставки в парке «Онежское Поморье», где представлены промыслы и ремёсла коренных поморов. Там же будет раздел о традиционном судостроении.
…Его называют шпринтовый или простой парус. Точную модель карбаса с простым парусом смастерил сотрудник парка «Онежское Поморье» Евгений Мазилов по фотографии 1910 года.
Использовали карбасы как для рыбалки, так и для перевозки грузов. Они ходили вдоль Онежского полуострова, а также до Соловков и Архангельска.
На самых даже маленьких лодках поморы устанавливали парус, потому что это было удобно и, мало того, даже на небольших озёрах, например, на Онежском полуострове, тоже использовали лодки с парусом – чтобы меньше грести вёслами.
Срок службы паруса зависел от того, как он сшит и как за ним ухаживали: просушивали, штопали. В отдалённых деревнях домохозяйки сами ткали грубую холщёвую парусину. А у поморов, кто побогаче, была возможность покупать фабричную ткань. Вообще, парус сшивался из нескольких длинных лоскутов, причём без всяких вышивок и орнаментов, потому что служба у него суровая = быть двигателем. А старый парус после реставрации и выставки вернётся на свою историческую родину в деревню Лопшеньга.
Светлана Синицына, текст и фото
Бент Эрикссон, перевод
