В семьях Венке Тёрмянен и Ханны-Маарии Киприанофф не принято было говорить о саамском происхождении. Нынче они пытаются найти свои корни в языке, на котором говорят всего лишь пятьсот человек.
Традиционный ареал обитания колтта-саамов располагался на территории трех государств. Столетиями на скольте1* говорили на Кольском полуострове и в северных областях Финляндии и Норвегии. И, несмотря на это, сегодня мало кто знает культуру скольтов и их язык.
– Когда мне было шестнадцать лет и я училась в гимназии, о саамах в учебнике была всего-то пара предложений: зимой, мол, они кочуют вместе с оленями, а летом пользуются лодками, – рассказывает Венке Тёрмянен.
Она выросла в Норвегии и определяет себя как колтта-саами. Однако так было не всегда: десятилетия запрета на язык скольтов и стигматизация их культуры оставили след. В семье никто не упоминал о саамском происхождении, и только став уже взрослой, она осознала свои колтта-саамские корни.
Семья Венке происходит из региона Петсамо2* . В 1944 году, во время войны, колтта-саамское население было эвакуировано в район Севеттиярви в Финляндии. Некоторые — в их числе и семья Венке Тёрмянен — позднее решили перебраться в Норвегию. В связи со всеми этими событиями многие из переселенцев перестали говорить на родном языке, отказавшись от него в пользу норвежского или финского. В результате в сегодняшней Норвегии очень мало говорящих на скольте, причем нет точных данных о том, сколько жителей страны знают этот язык. Во всяком случае, по оценкам специалистов, речь идет буквально о горстке людей.
– К сожалению, у меня не было возможности выучить мой язык, – говорит Венке Тёрмянен.
А вот ее подруга Ханна-Маария Киприанофф язык учит. Она живет в Севеттиярви — по финскую сторону границы. Правда, и в ее семье о саамских корнях упоминали неохотно.
– Отец говорил, мол, нехорошо сообщать, что мы с севера, а то люди подумают, что мы саамы. А я все равно всегда говорила, что я из саамов, и его это очень злило, – рассказывает Ханна-Маария Кипианофф.
Ей не довелось изучать скольт-саамский язык в школе, и она выучила его уже будучи взрослой.
– Я сказала себе: прежде чем умру, выучу скольт и верну себе свой язык, – говорит она.
Ханна-Маария стремится передать знание языка дальше – своим детям и внукам. В определенной мере ей это удалось: сын понимает скольт, хотя говорить на нем не может. Внуки пока слишком малы, но бабушка питает надежду, что со временем они выучат язык. Даже если в собственной семье Ханна-Маария не добьется полного успеха, она уже сумела передать эстафету другим: раньше она вела языковые занятия в колтта-саамском детском садике, теперь продолжает преподавать язык в Интернете.
– Есть один мальчик, который всё спрашивает, зачем ему учить этот язык. Я ему отвечаю: «А твоя бабушка на нем говорит? Разве не здорово, если у вас с ней будет свой секретный язык?», – рассказывает Ханна-Маария.
Ее родной поселок Севеттиярви важен как условие для выживания языка. Из тех пятисот человек, которые еще говорят на скольте, большинство живет здесь. Поселок раскинулся вдоль берега вытянутого по форме озера с таким же названием. Здесь есть православная церковь, напоминающая о русском влиянии, до сих пор ощущающемся в поселке. Большинство колтта-саамов принадлежит к восточной православной церкви. Истоки этого кроются в глубине веков: в 1533 году в эти края прибыл преподобный Трифон Печенгский с целью крестить местное население. Он основал Печенгский монастырь, ставший важным местом собраний саамов как с религиозной, так и с общественной точек зрения.
Монастырь был дважды сожжен, но каждый раз восстанавливался. Хотя он действует и ныне, однако утерял функцию центра колтта-саамов. В России скольт-саамский язык находится под угрозой полного исчезновения: на нем в стране, согласно оценкам, говорит всего пара десятков человек, причем многие из них уже старики, а серьезного прироста численности носителей нет.
– Я думаю, в России многие не знают своего происхождения, – говорит Венке Тёрмянен.
Несмотря на все трудности, с которыми, из-за малого числа активных пользователей сталкивается скольт-саамский язык, и Венке и Ханна-Маария верят, что в регионе возле Баренцева моря он по-прежнему будет звучать.
– В последние годы языку и культуре уделяется больше внимания, – утверждает Венке Тёрмянен.
С 2017 года в норвежском городе Нейден работает Восточно-саамский музей (Äʹvv Saa’mi mu’zei), занимающийся изучением и сохранением колтта-саамской истории и культуры. В Севеттиярви скольт-саамский язык преподают в школе. И многие, подобно Венке Тёрмянен и Ханне-Маарии Киприанофф, обращаются к своим родовым корням.
– Я уже много лет слышу, что, мол, наш язык скоро умрет. А он все-таки живет. Мы не сдаемся. Работы предстоит много, но я думаю, все у нас получится, – говорит Ханна-Маария Киприанофф.
Независимо от того, что произойдет в будущем, саамы намерены бороться, чтобы язык, который они когда-то потеряли и вновь обрели, жил и дальше.
Примечания.
1*.Скольт (скольт-саамский, колтта-саам) — один из восточно-саамских языков. (Прим. перев.)
2*. Петсамо — ныне Печенгский район Мурманской области. (Прим. перев.)
